Уилльям Манси служил в полиции графства Ланаркшир, а оперативное сопровождение расследований убийств Изабель Кук и семьи Смарт вела полиция Глазго].

Заинтересованный обмен мнениями имел место 10 января. Манси настоятельно рекомендовал обратить внимание на Питера Мануэля, проживавшего в доме №32 по 4-й стрит в районе Биркеншоу (Birkenshaw), и проверить его на возможную причастность к убийству Изабель Кук. В процессе разговора был затронут ход расследования убийства семьи Смарт, при этом один из собеседников Манси упомянул о том, что убитый Питер Смарт имел при себе 25 фунтов стерлингов в новых банкнотах, чьи номера известны. Манси пообещал выяснить, где бывал Питер Мануэль после 1 января, и передать эту информацию следственной группе.

Той же ночью он вызвал на встречу Джо Бреннана и расспросил того о времяпрепровождении Питера Мануэля после 1 января. Тот не только исчерпывающе ответил на заданный вопрос, но и дополнил его весьма важными деталями. По словам информатора, Питер после Нового года странным образом разбогател, дело дошло до того, что в одном из пабов он подал 5-фунтовую банкноту вместо 1-фунтовой, а когда ему об этом сообщили, то угостил всех присутствующих и дал «на чай» внимательному бармену. Кроме того, Мануэль купил подарки 2-м сыновьям Бреннана, чего не делал никогда прежде. И, вообще, в последнее время он везде всегда платит и ведёт себя как какой-нибудь лорд. Его внезапное богатство показалось Бреннану до такой степени удивительным, что он не сдержался и спросил дружка, откуда в его кошельке взялись деньги. На что Мануэль многозначительно ответил, будто оказывает важные услуги защите Уилльяма Уотта и услуги эти очень хорошо оплачиваются.

Это было очень интересное сообщение, но осведомитель не ограничился сказанным. Он добавил, что в последние дни Питер стал чего-то бояться. Дело даже дошло до того, что он предложил Бреннану уехать в Лондон. Информатор, разумеется, отказался, объяснив, что не может оставить без присмотра малолетних детей. Мануэля явно что-то угнетало, хотя Бреннан не знал, что именно.

Зато знал суперинтендант Манси – Мануэль наделал массу ошибок и сознавал это.

Информацию, полученную от Бреннана, суперинтендант без промедления передал коллегам в Глазго. По местам попоек Мануэля немедленно отправились детективы. И в течение 11—12 января они установили номера банкнот, которыми расплачивался подозреваемый. По крайней мере 4 банковских билета оказались получены Питером Смартом в отделении «Коммерческого банка Шотландии» на Паркхед-кросс в середине дня 31 декабря! Это было воистину попадание в «яблочко», связь убийцы и жертвы была доказана почти математически.

Успех детективов, в точности восстановивших, какими именно банкнотами расплачивался Мануэль 7—10 дней назад, может показаться современному читателю фальсификацией или преувеличением. Ну, в самом деле, кто из наших современников вспомнит, какую банкноту в каком именно месте он получил и куда отдал спустя много дней? Потому в этом месте имеет смысл сделать небольшое пояснение. Великобритания долгое время жила в условиях карточной системы, причём весьма изощрённой – эта держава явилась последней страной из числа европейских участниц Второй Мировой войны, отказавшейся от карточек на продукты питания и промтовары. Карточки подделывались в больших количествах – это был серьёзный и широко укоренившийся бизнес. По мере исчезновения карточек из оборота опытные мошенники стали переключаться на подделку банкнот. В середине 1950-х годов новые деньги – имеется в виду физически новые – вызывали устойчивое недоверие. Нормой того времени стала практика фиксации таких банкнот в торговых точках и питейных заведениях. Это делалось практически всегда в тех случаях, когда покупатель расплачивался несколькими новыми банкнотами.

Сложно сказать, знал ли об этой практике Питер Мануэль, и если да, то почему он повёл себя столь неосторожно в те январские дни. Но факт состоит в том, что к концу 12 января уголовная полиция Глазго связала его с банковскими билетами, полученными Питером Смартом в банке менее чем за сутки до гибели. Это ещё не доказывало убийство последнего именно Питером Мануэлем, но давало формальный повод считать его подозреваемым.

Весь день 13 января ушёл на оформление ордеров на арест Питера Мануэля и на обыск по месту его проживания. Ранним утром следующего дня – ровно в 06:45 – до 2-х десятков полицейских в форме и в штатском вошли в небогатый домишко под №32 по 4-й стрит. Это было время, когда отец и старший брат подозреваемого собирались на работу и уже стояли перед дверью. Конечно же, при появлении полицейских с ордерами про работу пришлось забыть.

Сэмюэл Мануэль начал привычное для него пререкание с детективами, эмоционально обвиняя их в преследовании сына, предвзятости, фабрикации уголовных дел и тому подобных прегрешениях. Не отставал от него и Питер… В какой-то момент один из детективов обратил внимание на дорогие перчатки, которые Сэм нервно сжимал в руках. Изготовленные из тонкой телячьей замши, со стриженой овчиной внутри, прошитые толстыми шёлковыми нитями красного цвета это были красивые и даже нарядные вещицы, достойные того, чтобы их увидели на руках членов парламента или лиц высшего сословия, но вот облику сварщика на стройке они никак не соответствовали. Детектив поинтересовался у Сэмми, где тот купил такие замечательные перчатки, и этот вопрос неожиданно поставил отца подозреваемого в тупик. Тот остановил свой обличительный монолог, задумался, впрочем, ненадолго и ответил, что перчатки подарены ему на Новый год кем-то из американской родни. И принялся объяснять, что его родственники живут в США и его племянники уже во втором поколении являются американскими гражданами. Один из них, проходящий сейчас службу в военно-воздушных силах, получил отпуск по месту службы и приезжал к ним на Новый год. И вот он-то и привёз такой отличный подарок.

В то самое время, когда отец, стоявший перед входной дверью, объяснял всё это полицейским, остававшийся на кухне Питер Мануэль совсем разбушевался. Он дошёл до того, что даже стал бороться с одним из полицейских, в результате чего его скрутили и увезли в полицейский участок. Оказанное им сопротивление само по себе являлось достаточным основанием для ареста без ордера и выдвижения нового обвинения, хотя, напомним, ордер на арест в распоряжении полиции уже имелся.

От детективов не укрылось то обстоятельство, что вспышка гнева сыночка странным образом совпала с вопросами о перчатках, адресованных его отцу. Кроме того, детективы помнили ориентировку на вещи, похищенные 24 декабря из дома преподобного Александера Хьюстона – в ней значились фотоаппарат, 3 пары носков и новые перчатки из замши овчиной внутрь.

Перчатки у Сэма Мануэля были изъяты, и один из детективов тут же повёз их для предъявления священнику. А буквально через 20 минут следом поехал другой детектив – он вёз фотоаппарат, найденный в комоде в спальне Терезы, младшей сестры подозреваемого. Тереза, отвечая на вопрос о происхождении фотоаппарата, не стала темнить и заявила, что получила его в подарок от Мануэля вечером 24 декабря.

Преподобный Хьюстон не только опознал представленные ему вещи, но даже сообщил адрес мастера, пошившего перчатки. Тот также без колебаний опознал собственную работу.

Это был ещё не прорыв в расследовании, но обещание прорыва в скором времени.

Сэм Мануэль был сначала доставлен в ближайший полицейский участок, где детективы быстро оформили его задержание, после чего повезли в суд. Там прокурор безо всяких затруднений получил ордер на арест, благодаря чему уважаемый сварщик и мастер газовой резки впервые отправился ночевать в тюрьму. К тому моменту фонтан его красноречия иссяк – Сэмюэл молчал, как рыба, и почему-то потерял всякий интерес к разоблачению полицейских провокаций.

А вот с его сыном в то же самое время происходило совсем иное. Напомним, что он был удалён из дома в самом начале обыска, когда необдуманно принялся буянить и даже оказал физическое сопротивление полицейскому в форме. Впрочем, почему необдуманно? При трезвой оценке произошедшего сам собой напрашивался вывод о вполне рассудочном поведении Питера, который своей вознёй на кухне отвлекал внимание полицейских от папочки с овчинными перчатками в руках.

Как бы там ни было, Питер не знал результатов обыска. Его отвезли в главное здание управления полиции Глазго, где несколько часов продержали взаперти. Наконец, поздно вечером, после того, как Сэм Мануэль был водворён в тюрьму «Питерхед»,